Правильное дыхание - Д. М. Бьюсек

СН: – Ничего, Ольга Пална, все понятно. И давайте-ка уже по домам, и так задержались.

И вот здесь во всей этой истории можно было бы поставить точку. Приличную, порядочную и разумную. Именно так все обязано было закончиться – а вернее, даже и не начаться. Поэтому придется метафорически отчертить горизонтальную линию и дальше писать левой рукой.

И вот здесь во всей этой истории можно было бы поставить точку, если бы не одна дурацкая случайность.

Историк берет со стола портфель, Оля поднимает с пола сумку, вешает ее на правое плечо, оба направляются к двери, каждый торопится покинуть место преступления. Дверь – высокая, беленая, слегка рассохшаяся – естественно, снабжена ручкой – не той, что опускается вниз, и не круглой – а в форме замкнутой прямоугольной скобы. Оля оказывается у двери чуть быстрее и хватается за эту скобу рабочей, левой рукой, не заметив, что историк одновременно протягивает к ней правую, чтобы открыть дверь перед Олей, – с его стороны это удобнее. Таким совершенно непредусмотренным образом их руки оказываются на скобе одновременно – что вызывает легкую заминку. Вернее, она была бы легкой: если бы хоть один из них убрал руку и извинился, инцидент тут же был бы исчерпан. Однако секунды идут и заминка затягивается, превращаясь из случайности в нечто более значительное, грозящее перерасти в фатальное. Умом оба понимают, что руки немедленно следует отдернуть, но беда в том, что сами руки категорически отказываются им подчиняться, прекрасно чувствуя себя и на скобе. Они даже – неприлично и непорядочно – сплетают пальцы, отчего от их кончиков начинает растекаться тепло, грозящее довести Олю до состояния растопленного масла («Интересно, это уже „истома“ или еще „томление“?»), если она не предпримет ничего радикального, например, лечения подобного подобным.

О: – Сейчас, – «умру» будет чересчур, – упаду, – и это правда, потому что она плавится до такой степени, что у нее слабеют колени.

Сергей Николаевич тоже чувствует себя далеко не лучшим образом – или далеко не худшим, в зависимости от переменных и производных. Он даже начинает мысленно выводить формулы – видимо, это нервная реакция – но вовремя себя останавливает. Выпуская из руки портфель, подхватывает Олю за талию, а дальше все происходит само собой.

1. Гори оно все огнем.

2. 501, 502, 503…

Существует подозрение, что в каком-то из возможных параллельных миров эти двое так до сих пор и целуются, продолжая держаться за дверную ручку. Однако в действительности обоих постепенно все больше и больше тянет сменить положение на горизонтальное, и если Оле это кажется оптимальным вариантом развития событий, то Сергей Николаевич все-таки умудряется осознавать, что они находятся а) в помещении с твердым полом б) которое к тому же является кабинетом истории в) в средней общеобразовательной школе. Поэтому он выдвигает альтернативное предложение – не слишком обдуманное, поскольку у части его электросхемы под напором довода: «Нечто настолько правильное не может быть неправильным» полетели предохранители и на восстановление ей понадобится несколько часов:

СН: – (на выдохе, в районе ее уха) Поедемте ко мне?

О: – (строго) А у вас гравюры есть?

СН: – Вы знаете, дом буквально ломится от гравюр… (вдруг вспомнив) Но вам ведь было нужно к бабушке?

О: – Нет-нет, у меня сегодня по плану как раз библиотечный день, с ней сосед посидит.

Сергей Николаевич кивает и сразу переключается на практическую сторону дела:

СН: – Тогда делаем так: (на секунду задумывается) выходите первой, одеваетесь, из ворот идете направо. Входите под арку 5-ого дома и ждете в ней. Я подхватываю вас минут через пять, бежевый «Москвич». И на всякий случай: если я подъезжаю, а вас под аркой нет – значит, все в порядке, просто вы передумали. Никаких претензий, тема закрыта. Все понятно?

О: – Да. И на всякий случай, аналогично: Если пять минут прошло, я жду под аркой, а вы так и не подъехали, значит, все в порядке —

СН: – Вы ждете еще пару минут, и я подъезжаю.

О: – Договорились, – оба кивают, частично отпускают друг друга и поворачиваются к двери, Оля одновременно подхватывает упавшую сумку. Теперь остается только разобраться с так и не желающими расцепляться руками.

Оля: – Давайте на счет три?

СН: – (вздыхает) Давайте.

Смотрят друг на друга – кто будет считать? Так и не решив, начинают смеяться, разъединяют руки, Оля опять берется за ручку и открывает дверь. Сначала она осторожно высовывается, потом улыбается ему напоследок – путь свободен – и уносится по коридору.

А минут через десять уже подсаживается к нему в машину – как и было сказано, под аркой дома номер 5. И немедленно пытается сползти по сиденью вниз.

СН: – Ольга Пална, вы что там потеряли?

О: – Это попытка конспирации.

СН: – В это время тут уже все равно никого из школы нет.

О: – Но не со 100%-ной вероятностью.

СН: – 98,5 – я готов рискнуть.

О:– А я нет.

СН: – В конце концов, вам-то не о чем беспокоиться, последствия могут быть… были бы только у меня.

О: – Вот об этом я и беспокоюсь, – все еще ерзая на сиденье.

СН: – (с некоторым раздражением) Ольга Пална, прекратите это безобразие. Во-первых, вы меня отвлекаете от дороги, во-вторых, вы туда все равно не влезаете, разве что сложитесь раз в пять, а в-третьих, почему вы до сих пор не пристегнуты?

О: – (удивленно) А зачем?

СН: – Затем, что в машине имеется ремень безопасности – поверните голову вправо и вверх – как следует из его названия, он призван обеспечивать безопасность пассажира, отвечает за которую водитель.

О: – (нехотя пристегиваясь) Единственный в Москве – в стране – пристегнутый пассажир (косясь на Сергея Николаевича) – с единственным же пристегнутым водителем. Позор какой… – Сергей Николаевич игнорирует ее ворчание, успокоенный тем, что она наконец пристегнулась. – И ремень голове мешает… – поправляет выбившуюся из пучка прядь и вдруг чуть не подскакивает на сиденье. – А! Придумала, как элементарно соблюсти конспирацию! Сейчас, только вы не обращайте на меня внимания. И лучше вообще не смотрите до конца поездки.

Наклоняет голову вперед и быстро-быстро начинает вынимать из пучка шпильки. Сергей Николаевич послушно старается не смотреть, но одно их количество уже завораживает. Полностью избавившись от шпилек, разворачивает пучок в косу, а косу расплетает, попутно взбивая волосы по всей длине. Откидывает голову назад с торжествующим «уфф» -ом.

О: – Всё, теперь вообще никто не узнает, – не зря не слушала бабушку и упорно подбирала волосы, зато теперь имеется готовая вторая личина.

Сергей Николаевич косится на нее и, действительно, чуть не теряет полосу.

О: – (довольно) Дикая Бара.

СН: – Это сколько же вам лет, Ольга Пална, что такие фильмы помните?

О: – А я не помню, родственники так дразнили. Еще думала, что «барыня» имеется в виду, и очень гордилась.

СН: – (задумывается) На самом деле, я о нём тоже знаю только понаслышке. (рассеянно, так как сконцентрирован на дороге) Точно, впервые от отца услышал, у меня в детстве быстро космы отрастали, он сразу говорил: «Так, начинается мне тут дикая Бара» – и тут же хоп под бокс машинкой. Я сначала думал, что бара – это от «бар», как-то связано с давлением, то есть, не постригут – начнется шторм. Очень удивлялся. А потом как узнал, что это из фильма про тетеньку, сразу сам за машинку чуть что стал хвататься. Кхм, – немного смущен таким неожиданным экскурсом в прошлое.

О: – И тоже вились?

СН: – Угу.

О: – Экие мы с вами похожие, – делает паузу и посматривает на него из-под своего кудлатого стога с нарочитым подозрением, – а вы знаете такую книжку – Homo Faber?

Сергей Николаевич чувствует ответный возрастной подкол.

СН: – Хорошее какое название. (невозмутимо) А вашу маму как зовут?

О: – Марина.

СН: – (сосредоточенно хмурится, потом как бы успокоенно качает головой) Нет. Марины точно никогда не было.

О: – (невинно) А Ани?

СН: – (не подумав) А вот Аня была, да, – сначала даже не понимает, почему Оля начинает злорадно смеяться, а потом не знает, присоединяться ли к ней или все-таки возмущенно посопеть, но обстановка решает за него. – Ну, всё, приехали.

Глава 6: Короткое замыкание

«…дома он все равно не доедает, судя по внешнему виду.»

– Про секс, про секс, боже, неужели сейчас наконец-то будет про секс?!

– Похоже на то. Так что выходи, Маня, из комнаты и не подслушивай.

– (возмущенно) Это… это с какой же стати?!

– Вот с такой, сама понимаешь.

– А почему тогда куке можно, а мне нельзя? Прынципиальной разницы нет!

– Нет. Зато я так хочу. Пока ты здесь – ничего не буду рассказывать. Считай, что я стесняюсь.